На выходных американское издание Wall Street Journal вышло со статье планах российского правительства по слиянию трех крупнейших отечественных нефтяных компаний в одну. Новость на уровне слухов. Якобы так РФ планирует лучше контролировать рынок, добиться более высоких цен на продаваемую нефть и более эффективно обойти санкции

Вот что я думаю по этому поводу 👇🏼

📠Многие статьи в западных СМИ, посвящённые российской политике и бизнесу, уже давно стали похожи на публикации в жёлтой прессе. Мы уже привыкли к тому, что в таких статьях используются неназванные источники, выражения вроде «очень вероятно», а также непроверенные данные. На этот раз издание WSJ предложило новый подход: «Хотя переговоры о сделке уже ведутся, это не обязательно означает, что она состоится».

В настоящее время российский нефтегазовый сектор демонстрирует гармоничное развитие. Для согласования национальных вопросов, требующих объединения усилий всех участников рынка, существует Комиссия по вопросам стратегии развития ТЭКа при Президенте РФ.

Сегодня три крупнейших компании — #Роснефть, #Лукойл и #Газпромнефть — обеспечивают около 70% добычи российской нефти. Для того чтобы стать полноценным мегапроизводителем, о котором пишет американская пресса, нужно, пожалуй, добавить ещё одну компанию — #Сургутнефтегаз, которая обеспечивает 10% отечественной нефтедобычи.

Хочу напомнить, что в рамках добровольного сокращения добычи нефти в рамках ОПЕК+ в 2023–2024 годах Россия планирует добывать чуть меньше 10 миллионов баррелей в сутки. Если бы одна российская компания добывала примерно 7–8 миллионов баррелей нефти в сутки, то она действительно стала бы вторым по величине производителем в мире, опередив американскую ExxonMobil и китайскую PetroChina, уступив лишь неоспоримое лидерство Saudi Aramco.

Однако, учитывая правовые и рыночные механизмы, действующие в России, объединение государственных компаний с частными путём политического решения совершенно невозможно.

💡Кроме того, предположение WSJ о том, что одной крупной компании будет легче обходить санкции и устанавливать более высокие цены на свою продукцию, кажется необоснованным и нереалистичным. Во-первых, санкции могут быть быстро распространены и на новую компанию. Во-вторых, чем крупнее предприятие, тем менее гибким оно становится в поиске новых способов ведения бизнеса. Это, в свою очередь, делает такую компанию более уязвимой.

Что касается влияния компании на рынок, то здесь ситуация ясна: ни одна нефтедобывающая компания в мире сегодня не может в одиночку изменить мировые цены. Именно поэтому крупнейшие производители нефти ещё в 2016 году договорились совместно и добровольно сократить добычу, чтобы повлиять на мировые цены.