Магадан. 10 июля 2025 года. Ровно +22° по Цельсию.  Будто кто-то Небесный выставил термостат на цифру «Апокалипсис комфортный». Солнце висело низко, как жёлтый череп, и лизало асфальт длинными, липкими языками. 

I. Утро. Явление первое: Чиновник-кот.  В мэрии на стуле восседал Кот в мундире с позументами из селёдочных костей.  — Мяу-приказ! — изрёк он, тыча лапой в циркуляр. — Все срочно растаять!  Клерки в ужасе глядели на свои руки: пальцы стекали восковыми каплями на протоколы о снеговых нагрузках. +22° — температура, при которой чиновничья плоть теряет форму. Секретарша Маша уже была лужей с бантиком.  — Но ведь мы... бюджет... квартальный отчёт... — булькнула она, разливаясь по белейшему половому покрывалу с полуметровым ворсом. — Мяу-бюджет! — зашипел Кот. — Отныне платить будут солнечными зайчиками! 

II. День. Превращение гаражей.  На Транспортной улице гаражи зашевелились.  — Братцы! Жарко же! — проскрипели ржавые ворота №12.  — Скинемся на мороженое? — пробурчал бетонный бокс №7, вытряхивая из себя канистры.  Они поползли к киоску «Лада», волоча за собой колёсные пары, как оторванные конечности. Продавец Гриша, человек-сосулька, медленно таял над холодильником:  — Фисташковое... кончилось... осталось только «Пломбир с полярным сиянием»...  Гаражи загалдели, требуя скидки за оптовую покупку. 

III. Вечер. Сопки-игроки.  На плато Марчекан три сопки играли в карты. Костями мамонта.  — Козырный валет! — гремела Сопка-Толстуха, швыряя на камень ребро.  — Блеф! — шипела Сопка-Худышка. — У тебя туз — подтасовка ледникового периода!  Третья сопка, Слепая, молчала. Она ставила на кон вечную мерзлоту. Вдруг завопил ветер:  — Шулеры! Весь Магадан видел!  Сопки замерли. Внизу городок-городочек плыл в мареве, как испорченный акварельный рисунок. +22° — температура, при которой горы вспоминают, что они — живые. 

IV. Ночь. Конец света местного значения.  В бухте Нагаева вода закипела. Не от тепла — от скуки.  — Довольно! — булькали пузыри. — Хотим стать облаками!  Рыбаки в ужасе тянули сети: вместо кеты — пойманные сны.  — Вот твой кошмар про недописанный отчёт! — кричал дед Никанор, вытаскивая из воды кричащий клубок теней.  — А это... чей-то потерянный восторг? — удивлялся внук, разглядывая сияющий шар. 

Чайка Вера пролетела над хаосом, неся в клюве градусник.  — Агмы! — прокаркала она. — Температура души — +40° в тени!  — Прекрасно! — ответил ей Кот-чиновник, купаясь в луже из того, что было секретаршей. — Мяу-план выполнен! 

Эпилог.  Утром 11 июля термометры показывали -5°. Гаражи стояли смирно. Сопки хранили покерное молчание. Чиновники лепили себя из подтаявшего воска.  Только дед Никанор гладил пойманный «восторг», привязанный к лодке вместо фонаря.  — Гори, солнышко! — шептал он. — Сегодня же снова... жарко будет. 

А Чайка Вера роняла в Охотское море ледяные слезинки. Они звенели, как разбитые градусники. 

Философское послесловие от Автора:  Жара в Магадане — состояние противоестественное. Она обнажает суть вещей: чиновники суть коты, сопки суть картёжники, а души человеческие кипят при +40° даже в метель. Но именно в такие дни видишь: весь мир — абсурдный театр, где каждому назначена роль тающего клерка, бунтующего гаража или чайки с градусником. Играйте же! Пока не похолодало. 

#магаданский_сюр #хармс_кафка_гоголь #жаркое_утро_века